Внучка графа Скавронского Юлия Павловна фон дер Пален, по первому мужу графиня Самойлова, в 1829 году наследует имение "Графская Славянка". Усадебный дом, построенный еще графом Скавронским, перестраивается в 1831 году архитектором Александром Брюлловым. Великолепие барочной архитектуры нового дворца даже сегодня просматривается в его руинах. Судьба дворца от момента его создания до момента мгновенной гибели овеяна мистикой. Дело в том, что родословная Ю.П. Самойловой тесно переплетается корнями с масонством в Петербурге. В самой постройке дворца были заложены атрибуты масонских таинств – потайные ходы, странные подвалы с разрисованными по стенкам чертями и т. д. Блуждая по развалинам, поневоле отдаешься фантазиям.
А вот и пресловутый сундук. Стоит в закопченном факелами подвале и впечатляет. Впрочем, даже поверхностного взгляда достаточно, чтобы понять: сундук никогда не был утилитарным изделием. Это – бутафория мистицизма. Без дна. Он стоял над каким-то люком. В нужный момент кто-то залезал в него и начинал чревовещать. Все это наводит на мысль, что и остальные масонские фокусы были продуманным иллюзионом. Цель, однако, достигалась. Поклонение чертям или духам уводит человека от православия, да и от власти. Укрепляется главное – тайна сообщества, тем более сообщества из лиц влиятельных. Какому правителю может понравиться присутствие в светских кругах тайного общества? Ведь это всегда – потенциальный заговор. Вот и Павел I пал жертвой такого заговора (все тот же Пален). Ненавидел масонские сходки и Николай I. Практически он заставил Самойлову в 1847 году продать имение в казну. Некогда светская львица, Юлия Павловна умирает в Париже в 1875 году, в бедности и всеми забытая.
Былая красота и великолепие дворца умирают постепенно. Его стены остаются с призрачными тенями прошлого, овеянные легендами, духами и привидениями. Странно, но после революции поселенные во дворце беспризорники жить там не смогли. Пугались привидений и красноармейцы, а что они могли знать о графе Палене?
Разобраться с мистикой масонства легко, но как быть с предчувствиями? Две главные картины Карла Брюллова пронизаны одной и той же идеей. В "Гибели Помпеи" он спасает бегством свою любимую женщину, а именно такой для него была Юлия Павловна. И вот другая картина "Уход Самойловой с бала". Еще нет повода для бегства, но все же уход. Уход от грядущего возмездия. Похоже, что Брюллов предчувствовал, что дворец ожидает участь Помпеи. Даже жест, прикрывающий детей на обеих картинах, одинаков. Возмездие пришло, но уже много позднее смерти Ю.П. Самойловой и Карла Брюллова.
1943 год. Ленинград в тисках блокады. Люди умирают от голода. А вокруг стоят сытые и обленившиеся от безделья немецкие части. Стоп! Так пишут в популярных учебниках. А факты говорят о другом. Вокруг Ленинграда стояли поляки и мадьяры, испанцы и чехи. Кого здесь только не было! На Советский Союз шла вся Европа. Статистика говорит, что немецких солдат вокруг Ленинграда под ружьем было 1,5 миллиона, а всех остальных было 2 миллиона. За Павловском в районе села Покровское стояла отборная испанская Голубая дивизия. Условия отдыха настолько развратили это войско, что появилась идея пышно отпраздновать день рождения Голубой дивизии. Дворец Самойловой как нельзя лучше подходил для этой цели. Разрешение было запрошено в ставке верховного командования. Праздник имел явно политическую окраску, и разрешение было получено.
В назначенный день прилетел и представитель ставки. Необычайная пышность дворца дала повод и для роскошного банкета. Был приглашен весь генералитет фронтов, окружавших Голубую дивизию.
Дальше я говорю со слов непосредственного свидетеля тех событий. Ему было тогда лет 11, но мальчишки знают больше, чем взрослые. Вокруг дворца скопилось большое число легковых машин. Все это был генералитет. Официантками, обслуживающими банкет, были наши девушки. Банкет был организован на славу.
Но и наша разведка не дремала. Трудно сказать, кто подготовился к банкету лучше. Когда представитель ставки поднял свой бокал и произнес тост "во славу Голубой дивизии", выпить его он уже не успел. Одновременно три снаряда попали в крышу. Как вспоминал мой знакомый, здесь начался настоящий ад. Тяжелые снаряды долго утюжили этот пятачок. Он вспоминает: "Бегут санитары с носилками – их тут же разрывает в клочья. Но самое, что тогда поразило меня, это летающие по небу колеса автомобилей. Прямо, как в цирке".
День рождения был отпразднован на славу. Из под обстрела сумел удрать только один автобус. Он стоял во дворе, а водитель сидел за баранкой. При первом разрыве снаряда водитель мгновенно сообразил, что сейчас будет, и рванул, не разбирая дороги.
Дворец должен быть возрожден хотя бы в память о тех девушках, которые поправляли прическу, как тайный знак: "ВЫЗЫВАЮ ОГОНЬ НА МЕНЯ". Почему мы забыли об этих патриотках? Ведь ни одна из них не дрогнула, хотя каждая знала, что поднятая рука – мгновенная смерть. Дворец погиб, как воин, подставивший грудь амбразуре. Думаю, что он искупил свою вину за то, что приютил в своих стенах всякую нечисть. А чтобы не блуждали там масонские привидения, его нужно освятить после реставрации.
Иван ШТОХОВ
(Автор выражает благодарность члену
Союза реставраторов Александру Цугулиеву за помощь
в подготовке материала )
