Вехи: «Царскосельской газете» – 75 лет. Начало в № 12, 13

Вехи: «Царскосельской газете» – 75 лет
КАК ЭТО БЫЛО В 90-х...
3. Кумир поверженный – всё Бог. Продолжение.
Начало в № 12, 13.
Начало 90-х годов было чрезвычайно политизированным, острым и непредсказуемым временем. Оно стало для газетчиков своеобразным моментом истины. В эпоху перестройки мы были особенно необходимы и востребованы, и это придавало силы. Девяностые годы были временем бурных политических процессов. Помню, как в феврале 1995 г. в районе состоялось собрание общественности, где обсуждалась дальнейшая судьба памятника Ленину, который стоял тогда в центральном сквере нашего города (сейчас на этом месте возвышается возрожденный Екатерининский собор).

Помимо руководителей администрации на встрече присутствовали представители компартии, коммунистической рабочей партии, совета ветеранов и церкви. Вопрос о дальнейшей судьбе памятника Ленину приобрел тогда новую окраску в связи с тем, что Русская православная церковь канонизировала убитого в 1917 г. большевиками протоиерея Иоанна Кочурова, который был захоронен в усыпальнице взорванного в 30-е годы Екатерининского собора. На его месте, как известно, и был установлен в 60-е годы памятник Ленину.

Ситуация обострялась тем, что незадолго до собрания представителями церкви в сквере, позади памятника вождю, был установлен внушительных размеров деревянный крест, к которому верующие люди подходили помолиться за убиенного новомученика. Каковы в этой ситуации «идейного двоевластия» могли быть дальнейшие шаги горожан и местной власти? Именно этот деликатный вопрос предполагалось обсудить на встрече представителей церкви и компартий.
Глава администрации Ю. П. Никифоров призвал собравшихся к поискам компромисса, памятуя о том, что главной ценностью в сегодняшнем меняющемся мире должны быть спокойствие людей, и без того обремененных массой жизненных проблем.
– Мы все одинаковы, – подчеркнул Ю. П. Никифоров, – и те, кто ходит в церковь, и те, кто ходит к памятнику Ленину. И мы не имеем права раздирать общность людей дополнительными проблемами на местном уровне. Скажу сразу, что, на мой взгляд, это были самые разумные и взвешенные слова, сказанные за два часа, увы, не слишком конструктивной дискуссии. Со стороны коммунистов помимо обиды за вождя мирового пролетариата, над памятником которому нависла угроза «переезда» из центрального сквера, были высказаны в адрес отца Геннадия, представлявшего церковь, следующие претензии: кто позволил без разрешения властей и отвода земли установить в сквере поклонный крест? Что будет, если представители каких-либо общественных организаций позволят себе втыкать в районную землю различные знаки и символы? Не считает ли Церковь, что место ей – в церкви, и что столь демонстративным актом она вольно или невольно способствует противостоянию людей? Что касается памятника, установленного на костях, то какие города у нас не на костях построены?

Наиболее дотошные коммунисты интересовались, а точно ли Кочуров был похоронен в усыпальнице храма? Большевики его убили или казаки? Если действительно убили и действительно похоронили, то на самом ли деле его кости и поныне остались под памятником, или же их выгребли экскаватором после взрыва храма? И т. д. 
Выступление отца Геннадия, как и пристало священнослужителю, было более выдержанным и более обращенным к нравственно-этическим ценностям. «Подумайте, – говорил святой отец, – на месте храма и священных могил стоит памятник тому, по чьей вине произошла эта трагедия. Церковь никогда не была на стороне силовых структур, – сказал о. Геннадий, – не ваша и не наша вина, что так произошло, но решение принимать нам – и верующим, и атеистам, всем, живущим ныне современникам. Мы просим считаться с верой христиан так же, как 70 лет мы считались с вашей. Представьте, что на могиле кого-то из близких людей сооружен памятник другому человеку и вам негде преклонить колени и помянуть своего близкого. Какие чувства это вызывает в вашем сердце? Мы против крайностей. Люди устали от противоборства, давайте решим проблему без обиды и злобы», – призвал о. Геннадий.

Отвечая на вопросы оппонентов, он искренне признал, что установка креста в сквере юридически неправомерна, но в то же время с этической точки зрения целесообразна, так как выбравшие дорогу не к памятнику, а к кресту могут теперь помолиться за новомученика. Мы прекрасно понимаем, сказал в заключение о. Геннадий, что поднимать вопрос о сносе памятника Ленину, может быть, сегодня преждевременно. Сейчас все мы больше руководствуемся эмоциями. Некоторые верующие из числа прихожан могут допустить вандализм по отношению к памятнику. Именно поэтому крест в сквере необходим как отдушина.

Нет никакой возможности перечислить здесь все контраргументы сторон. Да, видимо, в этом и нет необходимости, как и в том, чтобы форсировать события. Изменяющаяся жизнь сама поможет принять правильное решение. Главное – не помешать этому своими амбициями и ненужной экзальтированной категоричностью, с какой бы стороны они ни исходили, поскольку всякая категоричность блокирует саму возможность поиска компромисса. А компромисс не может быть достигнут на основе мировоззрения одной стороны. На мой взгляд, крест, установленный тогда за спиной Ильича, – это материализованное воплощение чувств и взглядов определенной части населения, которая не «тоже люди», а просто люди, имеющие равные со всеми права. И поэтому «тихо» выдернуть незаконный крест из земли уже было нельзя, как нельзя и «тихо» убрать памятник, поскольку всякие символы господствуют не столько на земле, сколько в душах людей. Так надо ли рубить по-живому, или возможно достижение гражданского согласия мирным путем?

Это был тест на мудрость современников.
Три дня подряд после
собрания я ходила в сквер послушать, о чем говорят люди у креста. Одни тихо молились, приносили цветы, зажигали свечи, другие собирали подписи в поддержку строительства (восстановления) взорванного Екатерининского собора. Некоторые были настроены весьма решительно, говоря: «Как они поступили с нашей святыней, так и мы поступим с этим памятником». На мое замечание, что подобная попытка реванша нравственно весьма далека от христианских заповедей, собеседники реагировали недовольным удивленным вопросом: «Так что же, им все можно, а нам нельзя?» Вероятно, это случай, когда стоит вспомнить слова Александра Меня: «Если сердце сохраняет гордыню, осуждение и злобу, все равно стоит от Бога далеко».  Что же касается собрания, то конструктивное его завершение стало возможным опять же благодаря Ю. П. Никифорову, который в отличие от оппонирующих сторон каждый день встречался не только со своими единомышленниками, но и с людьми самых разных взглядов и убеждений. Он предложил, во-первых, на основе документов внимательно изучить юридический и исторический аспекты проблемы, и, во-вторых, создать согласительную комиссию, куда без особого, впрочем, энтузиазма, вошли представители КПРФ, КРП РФ, совета ветеранов, воскресной православной школы, объединения «Культура и просвещение России». Мы очень надеялись, что комиссия оправдает свое назначение и в центральном сквере не придется устанавливать третий «памятный знак» с горькой надписью: «Здесь не был найден компромисс»... 

Материал об этом взволновавшем район собрании был опубликован в нашей газете и вызвал множество заинтересованных откликов.
Наталья Горскова, член Союза журналистов,
сотрудник редакции с 1986 по 2002 г.
Окончание следует