Судьбы людские: «Если будешь меня вспоминать…» (продолжение)

Из рассказов моей бабушки.

…Улицы Тамбова. Из репродукторов льется песня: «Сталин — наша слава боевая, Сталин — нашей юности полет. С песнями, борясь и побеждая, наш народ за Сталиным идет».

На стенах домов висят большие плакаты с портретами кандидатов в депутаты. Многие портреты зачеркнуты черной краской крест-накрест, внизу жирная подпись: враг народа, враг народа.

Бабушка мало что понимала в политике, но какое-то внутреннее волнение, неуверенность в завтрашнем дне передавались и ей. В воздухе витало что-то непонятное, зловещее…

На завод, где работал сын Михаил, пришла партийная комиссия из райкома. Она проверяла кадры, искала врагов народа. Особенно тщательно изучали личные дела тех рабочих, чьи фотографии висели на доске почета. На комиссию вызвали сына. Так как с момента раскулачивания прошло уже несколько лет, семейную тайну удалось скрыть. Тем не менее члены комиссии задавали вопросы с пристрастием. Спрашивали о всех родственниках, близких и дальних. Сын все рассказал, назвав даже их адреса. Но неожиданно у него спросили: «А почему вы ничего не рассказали об отце?»

— Что же про него рассказывать, — удивился Михаил, — отец умер. Что рассказывать о покойниках?
— Нет, — возразили члены комиссии, — вы должны были рассказать и об отце. У нас к вам теперь нет доверия, вы должны немедленно уволиться с работы.
Пришлось подчиниться.

В годы войны

Для жителей Тамбова война началась с длинных очередей за хлебом. Хлеба хватало не на всех. «Десять-двадцать человек купят хлеб, а больше никому уже не достается», — вспоминала бабушка.

Над городом стали летать фашистские самолеты, начали бомбить. Стало страшно. Бабушка с детьми решила уехать к дальней родственнице (предположительно, в Самару). В дорогу насушила с собой мешок сухарей. На платформе, перед уходом поезда, мешок упал с перрона на рельсы. Бабушка очень расстроилась. Но провожавшая ее дальняя родственница тетя Лена подняла мешок после ухода поезда, продала эти сухари и выслала бабушке вырученные за них деньги по новому месту жительства. Приехала. Повезло, дали комнату. Стала работать грузчиком. Платили за работу не деньгами, а хлебом. Давали немного пшена.

Мимо станции шли уже поезда с ранеными с фронта. Война подходила к концу. Девятое мая 1945 года бабушка вспоминала как большой праздник.

— Заведующий сделал всем рабочим хороший обед. Я помогала готовить, — вспоминала бабушка. — Сварили щи с мясом, которых не видели уже много лет, пожарили картошки, вина достали. Все перепились, перецеловались, такое ликование было! Война кончилась!

Потом бабушка перешла на другую работу, на какую именно, я не уточнила. Но бабушка рассказывала, что на новой работе она пекла хлеб рабочим к обеду. Привезут ей домой мешок муки, дрожжи. Каждый день пекла по шесть хлебов.
— Какой хороший хлеб печет Анна Петровна! — довольно восклицали рабочие. И бабушка тоже была довольна.

Потом предложили ей караулить огороды, где были посажены горох, огурцы, арбузы. Бабушке сделали шалаш, где она сидела весь день. А чтобы не скучно было, пряла на прялке шерсть, связала две шали.

Заодно и дров на зиму заготовила. Бабушка спросила у лесника, можно ли ей сушняк в лесу собрать. Лесник разрешил. Ей даже лошадь дали перевезти дрова домой. Работала и на заготовке сена.

В Ленинграде

Старший сын бабушки Михаил переехал на постоянное жительство в Ленинград, женился, устроился работать на макаронную фабрику. В его маленькую комнату на 2-ю Красноармейскую улицу затем приехала бабушка с дочкой Тоней. Мария уже была замужем за Львом Ивановичем Голубевым, жила на Украине.

По приезде в Ленинград моя мама поступила учиться в техникум зеленого строительства, но со второго курса вынуждена была уйти, так как надо было работать. Жили по-прежнему бедно. Бабушка нянчила внучек — дочерей сына Михаила.

К Михаилу в гости часто приходил его приятель Виктор Иванович Кедров, за которого мама впоследствии вышла замуж. После моего рождения бабушка стала жить в основном с нашей семьей в Пушкине. По сути, она меня вырастила, и я ее очень любила. Она часто рассказывала мне о моих детских годах, о том, как нянчилась со мной в младенчестве. Мне очень нравились эти рассказы.

Примерно в 1960 году бабушка с сыном Михаилом совершила путешествие на теплоходе по Волге по своим родным местам. Они были очень довольны, что навестили многих родственников.

Бабушка очень любила читать, причем читала все подряд: листки от календаря, мои учебники, сборники стихов. Я дарила ей книги на дни рождения и праздники. Она очень эмоционально воспринимала все прочитанное. Иногда бабушка тихонько пела старые песни, много вязала, много чего делала по дому, приговаривая: «Вот, чай, будете меня вспоминать». Очень не любила праздно сидеть. Когда выпадали такие минуты, она всегда сетовала: «Как тошно-то без дела». А ведь ей шел уже девятый десяток. Вот что значит старая закалка. Очень любила гулять и гуляла вечерами подолгу, от нашего дома у вокзала до Египетских ворот и обратно.

Бабушка жила с нами до моего замужества. Потом уехала к дочери Марии на Украину. Вернувшись, жила у сына Михаила. Последние пять лет жизни жила в моей семье и даже помогала нянчить моего сына — своего правнука Максима.

За четыре месяца до рождения Максима случилось большое горе — скоропостижно умер бабушкин любимый сын Михаил. Она была в отчаянии, тяжело болела. Какой-то интерес к жизни у нее появился только с рождением правнука. Бабушка сказала: «Ну, ладно, поживу еще три года, пока не отдашь Максимку в садик». Так и вышло. Она себя как будто запрограммировала.

Это случилось летом 1980 года. Моя мама была в отпуске. Максимка пошел в садик. Бабушка стала задумчивой, часто смотрела фотографии покойного сына, украдкой плакала. Однажды спросила у мамы: «У тебя отпуск когда заканчивается?» Мама ответила: «Через неделю».

Через неделю бабушки не стало. Она умерла 10 июля. Сила воли и заданность цели помогли ей прожить эти три года.

Когда мне в жизни бывает тяжело, я всегда вспоминаю бабушку, ее мужество, стойкость, терпение. Это счастье, что ей дал Бог здоровья вынести все напасти.

Бабушка не верила в Бога, говорила, что если бы Бог был, то он защитил бы ее от всех бед и лишений. Но, несмотря на это, ее ведущим качеством было смиренномудрие, которого так не хватает нам всем сегодня.

В бабушке не было ни гордыни, ни зависти, ни жадности, ни уныния, ни одного из смертных грехов. Она была терпелива, мудра и сильна духом до последних дней своей жизни.

Низкий поклон тебе, бабушка!

Наталья Горскова