Реставрационные работы Лилии Михайловны Швецкой хорошо известны в ГМЗ «Царское Село», где она проработала много лет, принимая самое деятельное участие в восстановлении Екатерининского дворца. Она стала подлинным классиком реставрации декоративной скульптуры в стиле барокко, столь роскошно ныне украшающей анфиладу парадных залов дворца, в том числе заново воссозданной Янтарной комнаты. При этом была не просто умелым копиистом произведений больших мастеров прошлого, но сумела достигнуть в работе очень высокого уровня первоисточника, став, по сути, оригинальным соавтором творческих замыслов Ф.Б. Растрелли и И. Дункера. Менее известны ее работы в интерьерах Большого Петергофского дворца, Этнографического музея, Московского Кремля, на фасадах Казанского собора и др. Однако особо следует выделить очень большой и сложный китайский период ее творчества, связанный с воссозданием фигур китайцев для Большого китайского моста у центрального входа в Александровский парк. Этой работе она посвятила почти 20 лет, затратив на нее очень много творческих, моральных и физических сил. Мост этот называется иногда коралловым по красным, кованным из железа ветвям, напоминающим кораллы и свисающим по обеим сторонам перил. Построен он был по проекту Ч. Камерона в 1784–1786 гг. В 1860 г. его украсили четырьмя фигурами китайцев, сделанных из известняка по проекту скульптора П.И. Шварца. Они вскоре порушились и были заменены полихромно окрашенными цинковыми скульптурами. С этого времени мост, видимо, и стал называться Большим китайским наряду с двумя меньшими китайскими мостами через Крестовый канал. Скульптуры были утрачены во время войны, и долгие послевоенные годы постаменты, расположенные по его углам, сиротски пустовали. Идея воссоздать скульптуры приобрела реальность лишь при приближающейся дате 300-летия Царского Села, когда на это были выделены средства. Работа, за которую принялась Л.М. Швецкая, была очень трудная и сложная, учитывая, что кроме не очень четких силуэтных фотографий моста и фигур, на нем расположенных, она никакими другими документами не располагала.
Тем не менее, китайская тема не была для нее такой уж чуждой. Какое-то время она жила в одном из домиков Китайской деревни, задуманной еще Екатериной II и построенной по проекту Ч. Камерона. Дома сильно пострадали во время войны и находились в весьма плачевном состоянии. Тем не менее, их заселили люди, а с ними полчища крыс, от которых не было спасу. Лилия Михайловна жила там с маленьким сыном Ромой. Вернуться к этому жуткому по тогдашним условиям быта месту ей пришлось уже во время полной его реставрации, которая началась в 1996 г. по проекту датской фирмы, взявшей этот объект в аренду на 49 лет и используемый теперь как резиденция для viр-персон. На долю Швецкой выпала реставрация драконов, свисающих с загнутых по типу пагод крыш. Несколько моделей драконьих голов сохранилось в ее мастерской, одна в натуральную величину свирепого вида, другие небольшие и довольно мирного обличия. И вот наступил ее главный китайский проект, которому суждено было состояться как творчеству, но путь к конечной цели творческого процесса растянулся на много лет, оказался очень тернистым и сложным, что связано с чередой не самых благоприятных обстоятельств. Это трудные, порой невыносимые условия работы, пожар в Певческой башне, где она трудилась, переезд в другое, мало приспособленное для выполнения такого проекта помещение, брак формовщика при переводе в гипс вылепленных ее руками из пластилина фигур, на что от нее потребовался колоссальный по затрате физических сил труд. Все это, да и сам преклонный возраст и подорванное здоровье скульптора не могли не сказаться на сроках и результатах этой работы. И все же главное, очевидно, не только и не столько в этом, а в высокой профессиональной требовательности ее к самой себе, в выработанном долгой творческой жизнью чувстве долга и ответственности за дело, которым она занималась. Свидетельство тому – множество вариантов и копий женских и мужских голов китайцев, которые сохранились в ее мастерской. В итоге работа была завершена и установлена на мосту в требуемый юбилейный срок уже не ею, а мастерами другой реставрационной фирмы. Фигуры были отлиты из чугуна, раскрашены, к ним приладили специально изготовленные светильники. Мост преобразился, стал действительно китайским, привлекательным для многочисленных туристов и жителей города, фотографирующихся на фоне новых памятников. К нему приставили охранную будку, хотя материал, из которого сделаны нынче китайцы, обеспечивает им долгое и относительно безопасное существование, несмотря на всякие вандальские устремления некоторых наших «любителей» и губителей памятников. Яркая окраска со временем потускнеет, но ее можно обновить. И все же при заимствовании и использовании авторских наработок Швецкой, явно видимых в скульптурных торсах китайцев, им чего-то существенно не хватает как произведениям искусства. Это относится в основном к их головам, выражению лиц, похожих на какие-то неживые маски. И это сильно их отличает от скульптур, вылепленных Швецкой, с их особой для каждой фигуры одушевленностью лиц. Сама Лилия Михайловна не очень хотела раскрашивать своих китайцев, боясь, очевидно, нанести им урон аляповатостью, что, в общем-то, заметно в фигурах, размещенных на мосту. Тем не менее, установка их там стала значительным событием восстановления памятников Царского Села.
В мастерской, которую друзья и сослуживцы Швецкой хотят и стараются превратить в мемориальный музей, три скульптуры китайцев, одна мужская и две женских, занимают очень важное, заметное, можно сказать центральное место, несмотря на неудачную гипсовую формовку. Своими силами их полностью удалось восстановить, приделав отделенные части голов и рук (А.И. Шевченко). Мастерская Л.М. Швецкой, наряду с мемориальным дворцовым кабинетом А.А. Кедринского, может стать первым пробным шагом в создании будущего Музея реставрации, о котором так мечтала Лилия Михайловна. Среди ее работ имеется и своего рода китайский набор небольших изящных фигурок, вылепленных из пластилина и гипса. Интерес к китайской теме у нее, очевидно, был давний и неиссякаемый, прерванный лишь смертью. Ее творческий дух ваяния и личного человеческого обаяния не выветрится, не исчезнет из мастерской, пока в ней остаются, сохраняются модели ее реставрационных работ, авторские вещи, сделанные ее руками. Хочется в это верить и добиваться, чтобы это стало реальностью и доступным всем, кто интересуется культурным наследием больших мастеров реставрационного дела. Л.М. Швецкая по праву принадлежит к их кругу.
Эрнст Трускинов
