Имя Анатолия Владимировича Трескина в год 70-летия Великой Победы вспоминается с особым уважением и благодарностью – за боевой подвиг и за чудо возрождения выдающихся творений отечественного искусства, разрушенных врагом в военные годы, и Павловского дворца – прежде всего.
Среди выдающихся мастеров ленинградской школы реставрации Анатолий Владимирович Трескин (1905 – 1986) занимает место в числе первых.
"Ни один художник не отваживался взять на себя невероятно сложный, вообще необычный труд – вернуть заново то, что унесла война. Никто не брался за эту работу. А Трескин поверил в свои силы и сумел увидеть в этой копоти и руинах дворца, в зияющих провалах исчезнувших перекрытий будущую красоту живописи, музу, которая воцарится в прекрасных помещениях Аполлона", – вспоминала Анна Ивановна Зеленова, легендарный директор музея о роли Анатолия Владимировича Трескина в восстановлении Павловского дворца. Его работа там началась в 1955 году, тогда же было положено начало их многолетнему творческому содружеству.
Известный искусствовед А.М.Кучумов, хранитель дворца в Павловске, писал о восстановлении Египетского вестибюля Павловского дворца: "Как эта роспись, так и декоративные росписи в тридцати других залах дворца воссозданы ленинградскими художниками В. Зверевым, А.Морошкиным, Г.Ольшевским и А.Бурениным по эскизам и под руководством А.В.Трескина. Большая заслуга в этом принадлежит лично А.В.Трескину – знатоку техники мастеров русских монументальных росписей конца ХVIII – первой четверти ХIХ века. По созданным им эскизам разрабатывались картоны и эталоны в натуральную величину. Лишь после многих просмотров авторитетными комиссиями из специалистов …разрешалась роспись в натуре на стенах или плафонах залов". Буквально из нескольких строк мы узнаем, каким был подготовительный процесс работ по восстановлению росписей А.В.Трескиным и его коллегами, сколь строго и ответственно к нему подходили. Отсюда же явствует, что в процессе кропотливой работы достигался результат если не абсолютно совершенный, то стилистически и иконографически совпадающий с подлинниками – частично или полностью утраченными росписями потолков и стен Павловского дворца. А росписи бывали сложными, многофигурными композициями, иногда требовавшими "портретного" сходства, подразумевавшими узнавание действующих лиц и персонажей.
Частыми были "изощренные" орнаментальные обрамления и даже целые орнаментальные композиции. Были разработаны и живописные техники, к которым приходилось обращаться реставраторам, и авторские манеры – требовалось знать почерк как знаменитых мастеров, так и безвестных художников прошлого.
Прелюдией к огромной работе в Павловске было участие в воссоздании росписей в Царском Селе. Супруга и соратник Анатолия Владимировича, также художник–реставратор Валентина Максимовна Дядюченко, привлекла его к работе в павильоне "Верхняя ванна". Потом были Концертный зал и Скрипучая беседка.
…На работу в Павловск А.В.Трескина пригласила Анна Ивановна Зеленова, душа возрождения Павловска, к тому времени директор с пятнадцатилетним стажем, блестящий организатор, ученый. Зная о солидной репутации реставратора, его безусловных удачах в реставрационном деле, ему сразу и на долгие годы доверили все ответственные живописные работы в Павловске. В организованную А.В.Трескиным бригаду вошли опытные мастера В.М.Дядюченко, Г.А. Ольшевский и выпускники Высшего художественно–промышленного училища им. В.И. Мухиной А.И.Буренин, В.В.Зверев, А.А.Морошкин, О.Н.Харламов. Начинали с Кавалерского зала. Воссоздав живописный плафон, выполненный в технике "гризайль", с замысловатым орнаментом "под лепку", включившим в себя и императорские вензеля, и мальтийский крест (ведь это был зал кавалеров Мальтийского ордена), другие таинственные атрибуты и символы, аллегорические фигуры, бригада Трескина продолжила работу, как говорили тогда, "в ударных темпах". К 40-летию Октябрьской революции требовалось открыть первые семь залов.
Неимоверно трудной была задача восстановления Большого Тронного зала (или Парадной Столовой). Трескину и его коллегам предстояло воссоздать уникальный плафон Пьетро Гонзаго, замечательного художника-декоратора, мастера архитектурного пейзажа. Перед войной Анатолий Владимирович участвовал в реставрации Галереи Гонзаго. Главной трудностью было отсутствие прямых документальных источников, иконографических материалов, которыми мог пользоваться художник. Небольшой эскиз в цвете от Гонзаго остался, но по нему можно было воспроизвести только четверть плафонной живописи. К творческим проблемам прибавлялись организационные и "концептуальные". Жаркие дискуссии разгорались вокруг факта существования плафона в натуре в Большом Тронном зале на рубеже ХVIII и ХIХ столетий, а также по поводу необходимости его восстановления. И все же… Вряд ли во дворце, богато и разнообразно украшенном росписями, самый торжественный и грандиозный зал был лишен такого принятого в ту эпоху и логически необходимого художественного завершения, как торжественный плафон. Полтора года трудилась бригада Трескина над созданием этого грандиозного "полотна". Живописцы сумели реально воплотить идею Гонзаго средствами живописи, создав иллюзию уходящего ввысь архитектурного пространства. Умелое использование линейной, а особенно цвето-воздушной перспективы позволило создать этот удивительный эффект.
Сохранившийся крошечный эскиз (28х27 см) Гонзаго позволил Трескину создать один из самых эффектных образцов монументальной росписи, с глубоким пониманием законов этого вида искусства и тонким чувством классического стиля.
Создавая в самом конце ХVIII столетия плафон, П.Гонзаго решал задачу смягчения резкого контраста в восприятии объемов и высоты между предшествующим камерным кабинетом и грандиозным Парадным залом. Плафон был решен в манере, близкой гризайлевым росписям. Восстанавливая роспись, А.В.Трескин и его коллеги стремились в изображении купола, колонн, перспективы аркады добиться былой иллюзии высокого пространства. (В тот же период А.Трескин работал и над восстановлением живописи потолка в Третьем проходном кабинете, предшествовавшем входу в Тронный зал).
Еще не раз обращался к произведениям Гонзаго Трескин. Десять лет спустя, он раскрыл фреску, выполненную Гонзаго в период с 1807 по 1824 годы на стене балкона, сопредельного с туалетной комнатой императрицы Марии Федоровны. "Архитектурный вид" воспроизводил фрагмент типичного итальянского дворцового сооружения. При участии Барнабы Медичи в 1824 году П.Гонзаго расписал внешнюю часть стены Дворцовой библиотеки (так называемой Библиотеки Росси). Фреска, находящаяся перед окном Малого кабинета, с удивительной иллюзорностью передает живописными средствами "уходящую вглубь стены" несуществующую галерею.
В Третьем проходном кабинете Трескину привелось выполнить работу, необычную по технике исполнения. В облицованные розовато-сиреневым мрамором стены этого помещения были включены три стеклянные панно, расписанные на мифологические сюжеты. Сделанные в 1790-е годы, они вновь возродились в 1958 году благодаря усилиям Трескина.
А воссоздавать произведения И.Я.Меттенлейтера ему приводилось в Павловске неоднократно. Он хорошо изучил "руку" этого мастеровитого живописца – автора плафонов в Дворцовой церкви святых Петра и Павла, Картинной галерее, панно в Туалетной комнате Марии Федоровны и росписей по шелку в Парадной опочивальне.
Овальный плафон "Обращение Савла" в дворцовой церкви был создан Меттенлейтером как вольная копия полотна П.-П. Рубенса. Вслед за созданием композиции великого фламандца, посвященной жизни апостола Павла, в интепретации Меттенлейтера Трескину пришлось исполнить и копии с эрмитажных полотен Б.Э.Мурильо, Г.Рени, А.Корреджо, П.Баттони и других авторов. Именно копиями картин на религиозные сюжеты этих западноевропейских мастеров, любимых Павлом I, был украшен домовый храм императорской резиденции. Еще одну вольную копию кисти знаменитого живописца Г.Рени – "Аврора, или Триумф Аполлона" вслед за Меттенлейтером пришлось восстанавливать Трескину. Исполненный маслом на холсте плафон вместе с двумя другими композициями – "Суд Париса" и "Три грации" – в обрамлении орнаментальных росписей украшает потолок Картинной галереи Павловского дворца. И вновь меттенлейтеровский "Суд Париса", а также "Туалет Венеры" и "Триумф Венеры", только уже под сводчатым потолком в люнетах, воссоздал А.В.Трескин в Туалетной Марии Федоровны.
Участие Анатолия Трескина и его бригады в воссоздании Парадной опочивальни в 1966 году, где требовалось восстановить росписи потолка, стен, занавесей, было многогранным. Особую нарядность, а вместе с тем, интимность помещению придавали "цветочные" росписи потолка. Розами была увита "трельяжная беседка", которая украсила падуги, поддерживающие плафон Парадной опочивальни. В просветех "беседки" изображены павлины в ярком оперении.
Торжественно украшенное парадное ложе – золоченая кровать завершилось пышным балдахином с драпировками из шелка. Вкупе с покрывалом и обивкой мебели драпировки, ярко и нарядно расписанные темперой, придают особую эффектность этому помещению. Цветочные мотивы, фруктовые плоды, перевитые лентами, переплетенные меж собой, словно невзначай появившиеся бабочки с нарядными рисунками крыльев, перенесены на большие шелковые панно, которыми украшены стены спальни. Вместе с атрибутами "пейзанского труда" и музыкальными инструментами все должно было утверждать в мыслях и чувствах гармонию семейного счастья и создавать идиллические настроения.
Сложной и очень ответственной была работа по воссозданию выполненных по мотивам Лоджий Рафаэля росписей на мраморных пилястрах в будуаре. Воссоздавая утраченный интерьер, А.В.Трескин написал панно "Времена суток" с изображением античных руин на высокой падуге, дополнив ее орнаментальной композицией. Им же было выполнено и восстановление плафона будуара по эскизу Д.Скотти.
А.В.Трескину и его бригаде в 1960-е годы неоднократно приходилось воссоздавать орнаментальные росписи Д.Скотти в различных парадных помещениях дворца (потолок Коврового кабинета, плафон Парадного вестибюля, плафон "Времена года" в Египетском вестибюле, плафон и широкий фриз Туалетной Марии Федоровны). Гризайлевые росписи отличались спокойной и тонкой колористической гаммой. Богатство оттенков неярких росписей придавало особую изысканность интерьерам.
В орнаментальную роспись плафона эффектно были введены фигуры сфинксов, выполненные под патинированную бронзу, завитки аканта в Пилястровом кабинете. Несколько панно на мифологические сюжеты и изображения скульптур Аполлона и девяти муз, созданные в технике гризайля, включил живописный плафон Общего кабинета. Аллегории живописи, скульптуры и архитектуры в сочетании с орнаментальными росписями – основные элементы декоративного убранства знаменитого воронихинского "Фонарика" – кабинета Марии Федоровны, были выполнены также Скотти. И это живописное убранство, подвергшееся военному разрушению, в 1960 году было восстановлено А.В. Трескиным. Но Д.Скотти мастерски удавались не только орнаментальные росписи, в этом можно убедиться, глядя на фреску Парадной лестницы дворца. Поднимаясь из Египетского вестибюля на первую площадку, мы неожиданно увидим перед собой спуск в сад, украшенный египетскими скульптурами, хотя плавный изгиб реально существующей лестницы уводит нас вправо. Спуск в сад – это фреска, удачная иллюзорная роспись, характерная для Павловского дворца и художественного убранства дворцов той эпохи. Подвергшееся разрушительному воздействию военного времени и частично утраченное, произведение Д.Скотти восстановил А.Трескин.
На рубеже ХVIII и ХIХ веков Павловский дворец, как известно, несколько раз подвергался частичным перестройкам и архитектурным дополнениям. Эти изменения, естественно, касались и декоративного оформления интерьеров. Так, в Библиотеке Павла I Д.Скотти создал овальную картину плафона вместо существовавшей прежде (до пожара 1803 года) прямоугольной. Сюжетом ее является "Торжество истины, изгоняющей пороки". После тщательного исследования, подготовительных работ А.В.Трескин приступил к решению непростой задачи его воссоздания, равно как и в Круглом кабинете, где наслоения разных периодов требовали особо внимательного подхода. В Круглом кабинете (или Камердинерской первого этажа) в конце ХVIII века плафон с падугой был расписан как кессонированный свод, однако К.Росси, работавший во дворце в 1820-е годы, изменил роспись в соответствии с духом времени и эстетическими представлениями позднего классицизма. Тогда в нем появились такие орнаментальные мотивы, как маски, венки, пальметты. Изучать, анализировать, а затем в соответствии с общей концепцией восстановления убранства непосредственно воссоздавать "оптимальный" и единственно верный вариант росписей – таковы были грани сложнейшей творческой деятельности реставратора А.В. Трескина.
При восстановлении Угловой гостиной – уникальнейшего, редкой изысканности и художественной гармонии интерьера К.Росси, утраченного во второй половине ХIХ века, перед реставраторами стояла задача очень серьезная и масштабная. Интерьеру должна быть возвращена вторая жизнь. И здесь соединились усилия реставраторов различных профилей художественных работ. Мраморные панно стен оправили орнаментальной росписью под золоченую бронзу. Сиреневато-серый тон орнаментальной гризайлевой росписи в плафоне, оживленной классическими масками, необыкновенно гармонирует с общим цветовым решением убранства этого помещения.
А.В.Трескину пришлось работать еще в одном интерьере, созданном по проекту Карло Росси, – в Дворцовой библиотеке, получившей название "Библиотеки Росси". Здесь надо было не только восстановить гризайлевый плафон, выполненный Б.Медичи по эскизу Росси, но аллегорические панно с изображениями великих философов. Полный список имен всех 12 мыслителей древности не сохранился. Не было и изображения довоенного помещения с этими элементами убранства. Но реставраторы справились и с этой задачей.
За большой творческий труд А.В.Трескин был удостоен Государственной премии РСФСР и Золотой медали Академии художеств СССР.
Юрий Мудров, искусствовед
