Севастополь – город-герой, город российской славы. Это звание заслужено им его историей, подвигами двух героических оборон: 1854–1855 гг. в ходе Крымской войны и 1941–1942 гг. во время Великой Отечественной войны. 349 дней держался город при первой обороне и 250 дней при второй. Посетить снова Севастополь я решил сразу после исторического возвращения Крыма в лоно России. До этого побывал в нем в 1995 году с целью узнать больше об обстоятельствах гибели отца в 1942 г. после сдачи города немцам.
250-дневная оборона этого города-героя относится не только к самым героическим, но и наиболее трагическим страницам истории Великой Отечественной войны. Вся Приморская армия фактически была брошена командованием и попала в плен к врагу. Там было примерно 90 тысяч человек. Лица, командовавшие обороной крепости, избежали смерти и плена, их вывезли самолетами по воздуху и морем на подводной лодке. Мой отец, военврач 2-го ранга Валентин Михайлович Трускинов, начальник санитарной службы 95-й стрелковой дивизии, также попал в плен. В марте 1942 г. в осажденном городе вышла брошюра в серии "Герои Отечественной войны". Называлась она "Возвращение к жизни" с подзаголовком "Люди медицины в обороне Севастополя". Вступительную статью к ней написал мой отец. Я подарил ее Музею героической обороны и освобождения Севастополя при его посещении. В то время там формировался пятый, дополнительный том "КНИГИ ПАМЯТИ" города-героя. Ни в одном из уже выпущенных томов книги имя моего отца не значилось. Если бы я не подоспел вовремя, его бы не было и в последнем томе. Не было его и на досках с именами погибших выпускников Военно-медицинской академии, которую он окончил в 1939 г., успев стать участником финской войны. Это говорит о том, сколько еще и сегодня не учтенных и не отмеченных памятью жертв войн. Те же, кто отмечен в севастопольской книге памяти, значатся, как правило, без вести пропавшими. Мой визит в музей обороны был не напрасным. Имя отца было внесено в последний том книги памяти, а главное, я ознакомился с документом, из которого стала понятной его судьба. Он был расстрелян фашистами вместе с большой группой других военных медиков, в основном еврейского происхождения.
Во время моего нынешнего посещения музея узнал, что работа по составлению томов "КНИГИ ПАМЯТИ" была продолжена. Выпущены 6-й и 7-й тома, ведется работа над восьмым томом. К настоящему времени в нее внесены более 100 тысяч имен, и это все погибшие и пропавшие без вести участники обороны. Особенно горька участь последних, – они не числятся ни в живых, ни в мертвых. Тяжка была также доля их родных и близких, не получавших никакого пособия от государства по утрате кормильца. Не намного в лучшем положении оказались выжившие в плену, прошедшие ад фашистских лагерей и чистилище проверочных издевательств по возвращении на родину. Отношение к нашим военнопленным со стороны советской власти было более чем несправедливым. Их почти всех огульно зачисляли в изменники родины. Таковые тоже были, из них была в основном сформирована власовская армия. Но миллионы людей, попавших в плен в результате просчетов и неэффективности командования, в особенности в первые годы войны, не были виновны в этом. Брошеная Приморская армия, защищавшая Севастополь, – разительный тому пример. Обо всем этом только в последние годы стала доходить жестокая правда, изданы честные, выстраданные воспоминания людей, все это на себе испытавших, книги, объективно освещающие те события. Не было недостатка в литературе на эту тему и раньше. Недостаток был в одном: в правде о последних самых трагических днях обороны, в конце июня – первых числах июля, когда огромная масса солдат и командиров скопилась на самой окраине Севастополя, на мысе Херсонес в надежде на эвакуацию кораблями Черноморского флота и оказалась обреченной на смерть или фа-
шистский плен. Немало защитников застрелилось, предпочтя первую. Это были самые ужасные дни севастопольской героической трагедии. Тем не менее, в официальной сводке Совинформбюро сообщалось: "По приказу Верховного Командования Красной Армии 3 июля советские войска оставили город Севастополь". В ней отдавалось должное его защитникам и говорилось, что "бойцы, командиры и раненые из Севастополя эвакуированы". Неправдой было то, что город оставили, очаги сопротивления оставались еще по меньшей мере неделю, до 12 июля. И уж совсем неправда, что армию эвакуировали, а не бросили на произвол врага и судьбы. Можно, конечно, понять, что в условиях жесточайшей войны говорить всю правду было нельзя. Но и долгие послевоенные годы говорить ее было противопоказано. Даже в известной песне на слова А. Жарова "Заветный камень", где "последний матрос Севастополь покинул", отражен не весь трагизм ситуации, отдельные защитники действительно пытались уплыть морем на любых подсобных средствах, вплоть до автомобильных камер, но это единицы, десятки, а десятки тысяч так и остались в захваченном фашистами городе.
Последние дни обороны Севастополя глубоко и сильно отражены в созданном Музейном историко-мемориальном комплексе 35-й береговой батареи, открытом в 2007 г. на территории мыса Херсонес, в районе Казачьей бухты. Именно там размещалось это самое мощное оборонное фортификационное сооружение, немцы называли его форт Горький-II. Именно туда переместилось командование Севастопольского оборонительного района (СОР) в последние дни обороны, оттуда же покинуло город, оставив десятки тысяч скопившихся здесь бойцов и командиров в напрасной надежде на скорую эвакуацию. Много было раненых, люди мучились от жары и жажды, пить приходилось морскую воду, подкрашенную кровью тонувших у берега моря людей. Невольно сравниваешь эту трагедию с первой обороной Севастополя во время Крымской войны 1854–1855 гг., когда русская армия была спасена, переправлена по наплывному мосту на северную сторону бухты. Вспоминаешь слова П.С. Нахимова: "Севастополь я не оставлю ни живой, ни мертвый". И он остался в покинутом русским войском городе, был в нем похоронен рядом с другими адмиралами, боевыми соратниками В.А. Корниловым и В.И. Истоминым. В день его похорон даже войска противника не стреляли, отдавая должное его мужеству и стойкости. В следующем веке войны уже велись при несравненно более разрушительной технике, а главное, по другим правилам, с совершенно другими критериями морали.
Посещение мемориального комплекса 35-й береговой батареи производит на всех очень сильное впечатление. Батарея была взорвана в ночь с 1 на 2 июля перед самым концом обороны. Многие годы после войны все здесь пребывало в руинах, и только в 2006 г. было принято решение отнести территорию батареи к землям историко-культурного наследия и создать здесь музейный мемориал. 3 июля 2007 г. был положен закладной камень, с этого времени здесь каждый год открывался очередной экскурсионный маршрут. В 2011 г. открыт огромный Пантеон памяти – самое большое цельнокупольное сооружение в России, тогда же была освящена сооруженная в стиле боевого ДОТа часовня архистратига Михаила. Территория музея обширна (около 8 га) и включает в себя разные объекты: некрополь павших, окопные рвы, блиндажи и др. Однако главный объект посещения – это сама батарея. По сути, это целый подземно-бетонный город со множеством подсобных помещений. И по истечении многих лет там сохранены материальные предметы и следы прошлого, остается дух защитников этого последнего бастиона обороны Севастополя. Но самое сильное ощущение, почти на уровне катарсиса, испытываешь, конечно, в грандиозном по размерам зале Пантеона памяти, где на стенах уместились имена 27 тысяч последних защитников города-крепости, выдержавшего 250 дней героической и столь трагической обороны. Среди них где-то на самом верху значилась в алфавитном порядке фамилия отца. Сам я разглядеть ее не смог, попросил стоявшего рядом человека. Самым волнующим, кульминационным моментом посещения этого зала были несколько минут, когда в темноте под звуки проникновенной музыки на купольном своде стали появляться изображения защищавших город и погибших здесь людей. Много фотографий их было прислано сюда родственниками и сканировано на этот огромный экран памяти о них, теперь уже действительно вечной. Это было, повторяю, самым сильным, до слез, впечатлением от посещения этого необыкновенного мемориала. Сейчас его стремятся посетить очень многие, если не все, кто приезжает в Севастополь. Музей бесплатный и создан целиком на благотворительные, частные средства. Внес большой вклад и принял участие в его создании и открытии известный предприниматель и первый народный мэр Севастополя Алексей Чалый. Именно он был уполномочен подписать исторический акт о возвращении Севастополя в состав России. Может и должен представитель крупного бизнеса и на гражданском поприще вести себя по-крупному и достойно.
Эрнст ТРУСКИНОВ
Окончание следует
