В 2003 г. в празднование 300-летия Санкт-Петербурга в Париж отправилась выставка из сокровищ Эрмитажа и других наших музеев с названием, лестным для французов: "Когда Россия говорила по-французски". Главными ее экспонатами были ваза "Россия" (600 кг, фарфор) и трон императора Александра I. Выставку разместили в знаменитом Доме инвалидов, куда в 1840 г. был перенесен прах Наполеона с острова Святой Елены. Русский государь посетил Дом инвалидов в знак уважения к своим побежденным недругам. Такая выставка – событие в высшей степени символическое и вполне в духе императора Александра. Как будто он снова вошел в Париж!
Александру Благословенному в очень высокой степени было свойственно мыслить и действовать символически. В пятую годовщину ухода французов из Москвы, в октябре 1817 г., состоялась закладка храма Христа Спасителя – в присутствии государя, обеих императриц и Московского архиепископа Августина (Виноградского).
В 1815 г. в напоминание забывчивым, лукавым и алчным до территориальных приобретений союзникам о роли России в победе над Наполеоном император Александр задумывает грандиозный смотр Русской армии в 120 верстах от Парижа в долине Добродетели (Вертю). Знаменательное место: здесь, на Каталаунских полях, в 451 г. римский полководец Аэций разгромил орды Аттилы. Александр с полным правом чувствовал себя спасителем Европы от "Аттилы новейших времен" (его слова о Наполеоне), и так воспринимали его тогда освобожденные европейские народы. А русская гвардия приветствовала своего государя: "Ура, победитель нехристей!".
Для парада в долине Вертю государь выбрал 29 августа, канун своего тезоименитства, и тем самым обозначил духовную связь с великим воином, защитником соплеменников и единоверцев – св.благоверным князем Александром Невским.
Знаменательно, что еще до войны государь повелел изготовить походный храм как раз во имя св. благоверного князя. В нем служили Пасху в 1812 г. в Вильне, причем царь сам репетировал с хором пасхальные песнопения. С этим походным храмом Александр вступил в Париж 31 марта 1814 г.
Победитель Наполеона русский государь как всякий православный человек того времени привык соотносить события личной жизни и творимой им истории с церковным календарем. Если всмотреться в хронологическую канву царствования Александра I, то окажется, что какие-то очень важные явления внешней и внутренней политики государя (и не обязательно церковной) увязаны именно с православным месяцесловом. Вот несколько примеров.
6 августа 1809 г. – Преображение Господне – указ о чинах гражданских.
1 августа 1822 г. – Первый Спас и праздник Крещения Руси – запрет всех тайных обществ и масонских лож в России.
Манифест об окончании Отечественной войны обнародован в Рождество Христово, т.е. 25 декабря 1812 г., и с той поры чинопоследование Рождественской службы сопровождает (до наших дней!) составленное святителем Филаретом (Дроздовым) "Молебное пение об избавлении Церкви и державы Российския от нашествия Галлов и с ними двунадесяти язык".
Благодарственный манифест русскому народу за одержанную победу был оглашен 30 августа 1814 г., в день тезоименитства государя (память св. благоверного князя Александра Невского).
14 сентября 1815 г. – Воздвижение Креста Господня – подписан акт о создании Священного союза христианских государей Европы. Объявление о том в России – в день Рождества Христова (вывешено во всех церквах).
"Бывают странные сближения", свидетельствовал А.С. Пушкин (сам очень чутко относившийся к символическим совпадениям во времени и пространстве). Вряд ли от императора России зависело в 1807 г. заключение Тильзитского мира с Наполеоном именно 27 июня, в день Полтавской победы Петра Великого. Несмотря на всю горечь этого пресловутого мира, сама дата была, несомненно, обнадеживающим моментом для молодого русского царя!
В 1814 г. вскоре после победоносного вступления союзных войск в Париж настало Светлое Христово Воскресение. Не от Александра зависело то обстоятельство, что православная Пасха в 1814 г. совпала с католической и протестантской (что бывает не часто). Мистически настроенный император усмотрел в этом особый знак провидения. В день Христова Воскресения Александр повелел служить молебен на площади, где был казнен Людовик XVI. В полдень вокруг импровизированного алтаря встали семь русских священников в богатых облачениях. "И вот, при бесчисленных толпах парижан всех состояний и возрастов, живая гекатомба наша вдруг огласилась громким и стройным русским пением…Все замолкло, все внимало!.. Торжественной была эта минута для моего сердца; умилителен и страшен был для меня момент этот. Вот, думал я, по неисповедимой воле Провидения, из холодной отчизны Севера привел я православное мое русское воинство для того, чтобы в земле иноплеменников, столь недавно еще нагло наступавших на Россию, в их знаменитой столице, на том месте, где пала царственная жертва от буйства народного, принести совокупную, очистительную и вместе торжественную молитву Господу. Сыны Севера совершали как бы тризну по короле французском. Русский царь по ритуалу православному всенародно молился вместе со своим народом и тем как бы очищал окровавленное место… Духовное наше торжество в полноте достигнуло своей цели; оно невольно втолкнуло благоговение в самые сердца французские… Не могу не сказать тебе, Голицын, хотя это и несовместимо в теперешнем рассказе, что мне даже было забавно видеть, как французские маршалы, как многочисленная фаланга генералов французских теснилась возле русского креста и друг друга толкала, чтоб иметь возможность скорее к нему приложиться. Так оторопели французы от духовного торжества русских" (из письма государя князю А.Н. Голицыну). Русский государь исполнил обычай православного народа – освящать места совершения злодеяний и народных бедствий.
Заметно особое значение, которое придавал государь дням Новолетия. Так, в 1814 г. при переправе через Рейн Александр намеренно пропустил вперед австрийские войска, чтобы самому вступить на землю Франции 1 января, подчеркивая символический смысл этого события. В серии дивной красоты медальонов художника Ф.П. Толстого, посвященной героике двенадцатого года, есть один, называемый "Первый шаг Императора Александра Благословенного за пределы России" – тоже пример символического мышления. Кстати, сделав этот шаг, Александр послал на Родину указ о начале работы над переводом Священного Писания на русский язык.
Государь впервые углубился в чтение Священного Писания в тягчайший момент войны, когда Наполеон, 36 дней сидя в разоренной Москве, трижды предлагал мир, а ближайшее окружение царя, в том числе его мать, вдовствующая императрица Мария Федоровна, и брат, великий князь Константин, настаивали на принятии этих предложений. Александр был непреклонен. Узнав о сдаче Москвы оккупанту, он поседел за одну ночь. Впоследствии он говорил: "Пожар Москвы осветил мою душу, и суд Божий на ледяных полях наполнил мое сердце теплотою веры, какой я до сих пор не ощущал. Тогда я познал Бога".
К столетию со дня рождения императора Александра I свой труд о нем создал наш замечательный историк С. Соловьев и назвал его "деятелем истории христианской, противоставившим военному гению языческого толка и уничтожившим его темную деятельность", а потом удержавшим Европу от "кровавых поминок по революции и Наполеону". Книга С.М. Соловьева "Александр I. "Политика и дипломатия" чрезвычайно актуальна и сегодня – как противоядие кривотолкам о самом славном царствовании в истории России.
Элеонора ЛЕБЕДЕВА
