(Н.В. Гоголь в Павловске)
Напротив Павловского дворца находится холмистый участок. Издавна он носит название Швейцарских горок. С левой стороны участка, между улицами Солдатской, Звериницкой и прудом в начале прошлого века находилась дача вдовы генерала от инфантерии Е.А. Архаровой. Деревянный одноэтажный дом с мезонином и хозяйственными постройками.
Здесь, в этом доме, зарождалась слава будущего великого писателя Н.В. Гоголя, создавшего в его стенах вторую часть "Вечеров на хуторе близ Диканьки", ведь именно "Вечера…" сделали его знаменитым.
А предыстория была не радостной. В декабре 1828 года девятнадцатилетний Гоголь впервые попадает в Петербург. С проживанием в столице он связывал свои надежды. Но жестокие морозы, которыми встретил северный город молодого мечтателя, явились как бы прологом к дальнейшим мытарствам. Начатая еще на Украине в Нежинской гимназии поэма "Ганс Кюхельгартен", изданная в Петербурге на собственные деньги, не имела успеха. Тщетной оказалась попытка поступить на сцену. Служба мелкого чиновника обрекала Гоголя на нужду и лишения. Но в конце 1830 года Гоголь знакомится с П.А. Плетневым, а через него с В.А. Жуковским и А.С. Пушкиным. Плетнев ввел молодого Гоголя в литературные и преподавательские круги, познакомил со знатными семействами Васильчиковых, Балабиных, Лонгиновых. В этих домах в течение какого-то времени Гоголь был домашним учителем. Будущий библиограф и начальник главного управления по делам печати бывший ученик Н.В. Гоголя Михаил Николаевич Лонгинов вспоминал: "Гоголь скоро сделался в нашем доме очень близким человеком. В дни уроков своих он часто у нас обедал и выбирал обыкновенно место поближе к нам, детям, потешаясь и нашею болтовней и сам предаваясь своей веселости. Рассказы его были уморительны; как теперь помню комизм, с которым он передавал, например, городские слухи и толки о танцующих стульях в каком-то доме Конюшенной улицы, бывшие тогда во всем разгаре. Кажется, этот анекдот особенно забавлял его, потому что несколько лет спустя вспоминал он о нем в своей повести "Нос"…" Какое-то время Гоголь преподавал тогда и в женском Патриотическом институте.
О внешности Н.В. Гоголя той поры позже вспоминал С.Т. Аксаков: "Наружный вид Гоголя был тогда совершенно другой и невыгодный для него: хохол на голове, гладко подстриженные височки, выбритые усы и подбородок, большие и крепко накрахмаленные воротнички придавали совсем другую физиономию его лицу… В платье Гоголя приметна была претензия на щегольство. У меня осталось в памяти, что на нем был пестрый, светлый жилет с большой цепочкой".
Летом 1831 года Гоголь состоял гувернером при больном ребенке в семье Васильчиковых. Тогда-то он и жил в доме на Швейцарских горках, об этом времени вспоминал внук Е.А. Архаровой В.А. Соллогуб. Это было летом 1831 года. Гоголь как-то читал у приживалок свои "Вечера…" В небольшой низенькой комнате "кровать стыдливо была загорожена ширмами, у стены стоял старомодный обтянутый ситцем диван, а перед ним круглый стол, покрытый красной бумажной скатертью; на столе под темно-зеленым абажуром горела лампа… Все три старухи вязали чулки, глядя снисходительно поверх очков на тут же у стола сидевшего молодого человека...
– Что же, Николай Васильевич, начинайте!
Молодой человек вопросительно посмотрел на меня; он был бедно одет и казался очень застенчив; я приосанился.
– Читайте, – сказал я несколько свысока...
Ввек мне не забыть выражения его лица! Какой тонкий ум сказался в его чуть прищуренных глазах, какая язвительная усмешка скривила на миг его тонкие губы. Он все так же скромно придвинулся к столу, не спеша развернул своими длинными худыми руками рукопись и стал читать… С первых слов я отделился от спинки своего кресла, очарованный и пристыженный, и слушал жадно; несколько раз порывался я его остановить, сказать ему, до чего он поразил меня, но он холодно вскидывал на меня глазами и неуклонно продолжал свое чтение. Когда он кончил, я бросился к нему на шею и заплакал".
В другом месте воспоминаний В. Соллогуб описывает Гоголя-чтеца: "Кто не слыхал читавшего Гоголя, тот не знает вполне его произведений. Он придавал им особый колорит своим спокойствием, своим произношением, неуловимыми оттенками насмешливости и комизма, дрожавшими в его голосе и быстро пробегавшими по его оригинальному остроносому лицу в то время, как серые маленькие его глаза добродушно улыбались, и он встряхивал всегда падавшими ему на лоб волосами. Описывая украинскую ночь, он как будто переливал в душу впечатление летней свежести, синей, усеянной звездами выси, благоухания, душевного простора".
Не надо забывать, что "Вечера…" создавались в Петербурге и Павловске, где нет настоящих темных ночей, а весной в обычном понимании их просто не существует. Знаменитый вопрос: "Знаете ли вы украинскую ночь?" мог восприниматься современниками полемически. В своих повестях Гоголь как бы открывал петербуржцам другой мир и другие ночи. Еще в мае 1829 года Гоголь писал матери из Петербурга: "Приход весны в нашу пыльную столицу, которая вовсе не похожа на весну, заставляет меня с сожалением вспоминать о нашей малороссийской весне".
Продолжая рассказ о чтении "Вечеров…" у приживалок Архаровой, Соллогуб далее писал о Гоголе: "Вдруг он остановился. "Да гопак не так танцуется!" Приживалки вскрикнули: "Отчего не так?" Они подумали, что Гоголь обращался к ним. Гоголь улыбнулся и продолжал монолог пьяного мужика".
Необычайный артистизм Гоголя, непревзойденное чтение им своих произведений отмечали многие современники.
С.Т. Аксаков вспоминал о "Женитьбе", что Гоголь до того мастерски читал или лучше сказать, играл свою пьесу, что многие понимающие это дело люди до сих пор говорят, что на сцене, несмотря на хорошую игру актеров, особенно господина Садовского в роли Подколесина, эта комедия не так полна, цельна и далеко не так смешна, как в чтении самого автора".
В марте 1830 года появилась первая повесть из будущих "Вечеров…" "Бисаврюк, или Вечер накануне Ивана Купала". До этого в письмах Гоголя к родным были постоянные просьбы о присылке ему сведений о народных повериях, обычаях, гаданиях, о названиях народной одежды, предметов быта.
Живя летом 1831 года в Павловске и занимаясь с больным ребенком Васильчиковых, Гоголь в то же время заканчивал вторую часть "Вечеров…" Тогда он часто бывал в Царском Селе, где встречался с Пушкиным и Жуковским. Своему другу по нежинской гимназии А.С. Данилевскому он писал: "Все лето я прожил в Павловске и Царском Селе… Почти каждый вечер собирались мы: Жуковский, Пушкин и я. О, если бы ты знал, сколько прелестей вышло из-под пера сих мужей".
Знакомство Гоголя и Пушкина состоялось в конце мая 1831 года у Плетнева. Знакомство с Жуковским – несколько раньше. Теперь летом эта творческая близость укрепилась. Гоголь просил письма к себе адресовать на имя Пушкина в Царское Село.
Дела, связанные с печатаньем "Вечеров…", вызвали ранний отъезд Гоголя в Петербург. "Сколько хлопот наделала мне эта книга.., – писал Гоголь Жуковскому, – три дня я толкался беспрестанно из типографии в Цензурный комитет, из Цензурного комитета в типографию, и наконец теперь только перевел дух". К 10 сентября "Вечера…" были уже напечатаны, и в том же письме Гоголь пишет Жуковскому о посылке ему трех отпечатанных экземпляров: "Один собственно для вас, другой для Пушкина, третий с сентиментальной надписью для Розетти, а остальные тем, кому вы по усмотрению своему определите".
В августе Гоголь писал Пушкину: "Любопытнее всего было мое свидание с типографией. Только что я просунулся в двери, наборщики, завидя меня, давай каждый фыркать и прыскать себе в руку, отворотившись к стенке. Это меня несколько удивило. Я к фактору, и он, после некоторых ловких уклонений, наконец сказал, что ШТУЧКИ, КОТОРЫЕ ИЗВОЛИЛИ ПРИСЛАТЬ ИЗ ПАВЛОВСКА ДЛЯ ПЕЧАТАНИЯ, ОЧЕННО ДО ЧРЕЗВЫАЙНОСТИ ЗАБАВНЫ И НАБОРЩИКАМ ПРИНЕСЛИ БОЛЬШУЮ ЗАБАВУ". В ответном письме Пушкин поздравил Гоголя с этим первым народным признанием и в том же 1831 году использовал этот рассказ Гоголя в печатном отклике на выход книги "Вечеров…" в письме к издателю "Литературных прибавлений" к "Русскому инвалиду". "Сейчас прочел "Вечера на хуторе близ Диканьки". Они изумили меня. Вот настоящая веселость, искренняя, непринужденная, без жеманства, без чопорности. А местами какая поэзия! Какая чувствительность! Все это так необыкновенно в нашей нынешней литературе, что я доселе не образумился… Поздравляю публику с истинно веселою книгою, а автору сердечно желаю дальнейших успехов", – писал Пушкин.
Известно, что позже Пушкин будет делиться литературными замыслами с Гоголем. Подскажет ему сюжеты "Ревизора" и "Мертвых душ".
Незадолго до трагической гибели накануне премьеры "Ревизора", вспомнив о "Вечерах…", Пушкин скажет об их авторе: "Он с тех пор непрестанно развивался и совершенствовался. Г-н Гоголь идет еще вперед".
Да, впереди Гоголя ждала мировая слава, но начиналась она с "Вечеров на хуторе близ Диканьки", создававшихся в Павловске. Бывал Гоголь в Павловске и в начале 1840-х годов уже известным писателем – в доме А.П. Брюллова на Елизаветинской улице (ныне Правды), в доме М.Ю. Виельгорского у Пяти углов. Но это были эпизоды, связанные с другим периодом его жизни.
Галина БОГРАД НАА ФОТО Павловск. Пиль-башня. Г.С. Сергеев, 1799 г.
Н.В. Гоголь
