Иван Кутилин живет и работает в Пушкине. Его увлечение татуировкой началось, когда ему было всего 17, на тот момент он закончил 10-й класс гимназии № 406. Но дальнейший род его деятельности определила любовь к урокам ИЗО и черчения. В 22 года, Иван открыл студию татуировки и пирсинга в городе Пушкин и бросать это дело не собирается.
— Изменилось ли с возрастом ваше понимание тату?
— Несомненно. Но тут определяющую роль сыграл, пожалуй, не возраст, а опыт. Мне часто приходится общаться с взрослыми людьми, имеющими понятие о татуировке на уровне начала 90-х.
— Сколько процентов мастера, а сколько художника должно быть в татуировщике?
— На сто процентов и того, и другого. Это в идеале. То есть все 200 % в совокупности. В действительности, путь к этим 100 % – вся жизнь, поскольку нет предела совершенству и всегда есть чему учиться.
— Есть ли у вас псевдоним в этой профессии? Как он появился?
— Псевдоним мой появился ещё раньше, чем я впервые проявил интерес к татуировке. Tessito – это слово не имеет перевода, поскольку придумано было с целью быть неповторимым, сначала в качестве граффити, потом в качестве интернет-псевдонима и впоследствии перекочевало в мою теперешнюю жизнь, плотно сросшись со мною самим.
— Иван, есть ли у вас вдохновители в этом деле?
— Несомненно. В зависимости от того, как понимать это слово – «вдохновитель». Я бы хотел отметить таких людей, как моя невеста Настя, которая вдохновляет и поддерживает меня на этом нелёгком пути с самого его начала, мама, которая радуется моим успехам и подвергает здравой критике мои работы. Также нельзя не назвать моих «братьев по оружию» – Виктора и Игоря. Из мастеров, чьи работы зачастую являются для меня ориентирами, хотелось бы выделить Славу Филитова и Сергея Рогалёва, которые всегда помогают мне советом.
— Как возникла идея открыть свою студию в Пушкине?
— Идея сама по себе не нова. Татуировку в Пушкине можно было сделать ещё лет пять назад в салоне красоты. Но уже тогда мне было абсолютно ясно – уровень там «как у соседа на кухне», а стоимость нереально высока. Идея сменить оборудованную комнату на студию возникла из соображений гигиены и безопасности. Татуировка – процесс гораздо более сложный, трудоемкий и ответственный, чем это может показаться на первый взгляд. Безопасность нанесения татуировки включает в себя не только использование перчаток, барьерной защиты, одноразовых стерильных расходников, специального пигмента… Само помещение должно свести к минимуму возможность попадания на татуировку различных бактерий, вирусов и аллергенов. Кроме того, сами клиенты чувствуют себя гораздо увереннее и, возможно, защищённо, находясь в стенах нашей студии.
— Каково соотношение понятий «красота» и «боль» в процессе нанесения тату?
— Мне сложно представить, каким образом можно соотносить эти два понятия. Больно всегда. Красиво – у хорошего мастера.
— Как вы видите будущее искусства тату в мире, стране?
— Татуировка существует в мире ровно столько же, сколько и сам человек. Несложно сделать соответствующие выводы – искусство татуировки продолжает развиваться, если брать в совокупности весь мир. Что касается нашей страны – тут разговор отдельный. Проблема современной России в том, что до сих пор живы понятия, вбитые в головы людей ещё «совком». Речь идёт о том, что татуировка до сих пор воспринимается согражданами как атрибут людей, отбывших срок в исправительных учреждениях. Приходится регулярно разъяснять, что понятия «наколка» и «татуировка» по сути своей различны. В крупных городах в этом плане дела обстоят несколько проще, поскольку и доступ к соответствующей информации у людей имеется, да и кругозор шире. Но в целом по стране ситуация печальная. Хотя есть и положительные моменты: в некоторых городах – например, в Питере, Москве, Новосибирске – уже проходят ежегодные фестивали татуировки, где все желающие могут окунуться в атмосферу этого искусства, увидеть мастеров в работе, оценить многообразие направлений, самим обзавестись рисунком на теле. Поэтому я смело могу сказать, что культура эта развивается медленно, но уверенно.
— Имеются ли причины нанесения татуировок, которых вы не разделяете?
Да. Это мода, «понты» и состояние алкогольного либо иного опьянения. Первые два типа «раскусить» сложно. Последних же мы не обслуживаем.
— Можете назвать тренды в современной татуировке?
— Хотелось бы сказать: сколько людей – столько и трендов. Но увы. Я бы разделил на два потока всё, что делается сейчас в пределах моего кругозора. Тенденция первая – ширпотреб: иероглифы, трайблы, сакраментальные фразы на латыни, английском, немецком и прочих иностранных, чёрные кошечки, маленькие чёрные птички, летящие друг за другом. И тенденция вторая – авторские, уникальные работы, а также портреты, реализм. Как правило, многоцветные, крупные, по индивидуальному эскизу. То, что радует глаз не только обывателя, но и татуировщика.
— Что чаще всего просят нанести пушкинцы?
— К нам в студию приходят не только пушкинцы, добрая половина наших клиентов приезжают со всего города и Ленобласти. Тем не менее могу сообщить, что живущие «под сенью дивных муз» радуют нетривиальными заказами. Чаще всего это цветные, несущие смысловую нагрузку изображения. Очень многие обращаются с просьбой закрыть новой татуировкой неудачные попытки украсить своё тело дома подручными средствами. И это тоже не может не радовать, люди стремятся к лучшему.
— Хотелось ли вам когда-либо сменить ремесло?
— Нет, никогда. Хочется пройти этот путь до конца, каждое новое достижение приносит ощущение счастья, а если учесть, что путь этот бесконечен, то перспектива вечного счастья меня, знаете ли, очень прельщает.
Беседовала Анастасия Дружнова, сайт Пушкин.спб.ру
